ВЛИЯНИЕ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ на РАЗВИТИЕ ЛЕСНОЙ БИОЭНЕРГЕТИКИ

Каждая из этих отраслей самодостаточна и возникновение прямых устойчивых связей между ними может быть обосновано только внешними макроэкономическими факторами, при которых взаимное пересечение двух отраслей экономически эффективно. Необходимо понимать, что каждая отрасль национальной экономики (ЛПК и ТЭК) функционирует по своим экономическим законам, имеет различный вес и различную зависимость от национальных и мировых тенденций, поэтому вероятность масштабного совпадения интересов зависит от целого ряда внешних макроэкономических факторов.

Так как каждая из рассматриваемых отраслей национальной экономики многомерна и многоукладна, то совпадение интересов происходит в отдельных направлениях или подотраслях. В случае ЛПК и ТЭК — это производство топлива из древесины или торфа и генерация первичной энергии за счет их сжигания.

Лесная биоэнергетика в России представлена подотраслью генерации первичной энергии за счет сжигания продуктов леса и подотраслью заготовки и производства биотоплива. Безусловно, лесная биоэнергетика не является чем-то новым, и некоторые элементы биоэнергетики были развиты в советскую эпоху. В частности можно отметить очень высокий уровень заготовки и потребления торфа в СССР. В настоящее время использование торфа не поддерживается европейскими биоэнергетическими программами, однако непризнавать этот вид возобновляемого лесного топлива будет неправильно. Кроме того, стоит отметить высокий уровень производства и потребления различных брикетов из древесины, торфо-древесной и древесно-угольной смеси для коммунального хозяйства. Максимальный объем заготовки и потребления топливного торфа в СССР составил порядка 28 млн. тонн в год (в 1965 году), а производство древесного угля в советский период колебалось в пределах 200−300 тысяч тонн в год.

Советская лесная биоэнергетика существенно отличалась от современных реалий, как структурно, так и территориально. Основой советской биоэнергетики была заготовка и потребление торфа и древесного угля. Такие направления, как сжигание древесины в топливных целях в промышленных масштабах для генерации первичной энергии осуществлялись ограничено, еще сложнее стоял вопрос с производством агломерированного топлива, за исключением торфяных брикетов. Советская лесная биоэнергетика была ориентирована на промышленную заготовку/производство и потребление биотоплива в наиболее простых и в то же время высокопроизводительных вариантах.

В то же время, существенные провалы были в производстве агломерированного биотоплива и в эффективной генерации энергии от сжигания древесины. В основном это связано с техническим отставанием и политикой унификации. Так, советские котлы для сжигания древесины были унифицированы с котлами для сжигания сельскохозяйственных отходов и других материалов, что не позволяло эффективно сжигать древесину, как результат сжигание древесины сводилось к ее утилизации, а не к эффективному получению тепловой энергии. Отставание в области котлостроения очевидно до сих пор.

Таким образом, можно предположить, что «биоэнергетическая программа» СССР во многом сократилась из-за освоения обширных сибирских нефтяных и газовых провинций. Хотя это всего лишь гипотеза, однако, тренд сокращения заготовки торфа совпадает с трендом роста потребления углеводородов (нефти и газа) с западносибирских месторождений.

Безусловно, нельзя сравнивать ситуацию в советские годы и на текущий момент из-за разницы экономических формаций и подходах к управлению и администрированию. В советское время все решалось в рамках общих планов, на долговременных и обоснованных критериях. В настоящее время все определяется лишь рентабельностью проекта. Однако, можно выделить ключевую мысль — для развития биоэнергетики критически важным является конкуренция с традиционными видами углеводородного топлива.

Лесная биоэнергетика в настоящее время представлена в основном четырьмя направлениями:

Российская биоэнергетика представлена производством агломерированного топлива — древесных топливных гранул и древесных топливных брикетов, ориентированных в основном на экспорт. В этом направлении есть существенные успехи. Так в 2012 году было произведено порядка 1.020 тысяч тонн древесных топливных гранул — 95% которых было экспортировано, и порядка 125 тысяч тонн древесных брикетов, из которых порядка 50% предназначались потребителям в Европе.

В настоящее время в России практически не осуществляется генерация первичной энергии за счет сжигания древесного сырья в промышленных или полупромышленных масштабах для коммунально-бытовых целей или для генерации электроэнергии. То есть, в России есть производство твердого агломерированного топлива, есть древесные ресурсы, предназначенные для этих целей, но нет системы и инфраструктуры их доставки и потребления, поэтому нельзя говорить о наличии в России лесной биоэнергетики в широком смысле этого понятия.

Европейские страны имеют развитую систему и инфраструктуру потребления биотоплива в различном виде — как в виде топливной щепы или торфа, так и в виде агломерированного топлива. При этом, потребление биотоплива осуществляется в различных целях и в различных масштабах. Промышленные энергоцентры на древесных топливных гранулах или топливной щепе в странах ЕС генерируют не только тепловую, но и электрическую энергию, а частные домохозяйства используют древесные топливные гранулы или брикеты для отопления и могут менять котельное оборудование в зависимости от стоимости топлива. Все это делает лесную биоэнергетику частью топливно-энергетического комплекса этих стран.

Потребление древесного топлива и торфа в России в целях генерации тепловой энергии для коммунальных служб можно пересчитать по пальцам. В основном, генерация тепловой энергии из древесины, представлена котельными хозяйствами, расположенными на лесоперерабатывающих или деревообрабатывающих предприятиях, ориентированными на сжигание древесных отходов для целей отопления производственных цехов, для функционирования лесосушильных камер и просто для их утилизации. Конечно, такой формат функционирования котельного оборудования нельзя назвать полноценным с точки зрения биоэнергетики, так как, в конечном счете, многое сводится к утилизации отходов.

Лесопромышленный комплекс обеспечивает всего около 2% в структуре российского экспорта, доля ЛПК и лесного хозяйства в валовом внутреннем продукте составляет также порядка 2%, это более чем скромные показатели, которые делают отрасль крайне зависимой от всех внешних и внутренних влияний.

Российский ТЭК является базовой отраслью экономики и определяет возможности развития всех остальных отраслей промышленности через следующие основные каналы:

• Приток нефтедолларов в российскую экономику от экспорта углеводородного топлива, что приводит к укреплению рубля, росту внутренних цен, снижению привлекательности экспорта для российских производителей;
• Регулирование цен на энергоносители и тарифов на энергию внутри страны, что приводит к зависимости практически всех отраслей экономики от политики Правительства в этой области;

Таким образом, российская экономика зависит от цен на углеводороды на внешних рынках и спроса на них и от способности Правительства управлять и администрировать внутренние экономические процессы. Влияние внешних макрофакторов зачастую настолько велико и спонтанно, что успешное оперативное регулирование экономики не всегда возможно.

Рост внутренних цен является одним из ключевых факторов, влияющих на российскую экономику. Рост внутренних цен вызван, прежде всего, укреплением рубля из-за притока больших валютных поступлений от экспорта нефти и газа. Справится монетарными способами с таким большим притоком валюты практически невозможно, а возможности девальвации рубля крайне ограничены. В 1991 году Россия была очень «дешевой» страной, однако вследствие планомерного укрепления рубля, цены на продукцию и ресурсы внутри страны увеличились в разы.

Эта тенденция неоднозначно влияет на развитие лесной биоэнергетики связанной со сжиганием древесного топлива или торфа для генерации тепловой энергии. Так как с одной стороны наблюдается рост внутренних цен на традиционные энергоносители, что должно повысить эффективность альтернативного использования лесного топлива, а с другой, очевиден рост цен на древесное топливо и торф. Кроме того, внутренние цены растут на все материалы, услуги и труд связанные с заготовкой и транспортировкой древесного топлива. Таким образом, рост цен на ископаемое топливо компенсируется ростом цен на древесное топливо, поэтому существенной выгоды при производстве тепловой энергии от использования древесного топлива или торфа не происходит.

Причина заключается в фундаментальной зависимости всей российской экономики от ТЭК. Рост цен на топливо, горюче-смазочные материалы и энергию приводит к мультипликативному увеличению цен во всех других отраслях экономики, начиная от сельского хозяйства и заканчивая перевозками и торговлей. Поэтому регулирование внутренних цен на топливо, энергию и ГСМ является важнейшей задачей правительства, и отпуск тарифов естественных монополий «в свободное плавание» произойдет не скоро.

Крайне негативно повлиял рост внутренних цен на производство агломерированного топлива, ориентированного на экспорт. Стоит повторить, что основа российской лесной биоэнергетики в настоящее время, да и биоэнергетики вообще базируется на производстве и экспорте древесных топливных гранул в страны ЕС.

В начале 00-х годов, на заре развития российской биоэнергетики, тема производства древесных топливных гранул для рынка стран ЕС была одной из доминирующих в бизнес-сообществе, и вызывала неподдельный интерес благодаря мощнейшей пропаганде на всех сегментах информационного поля, начиная с Киотского протокола и планов ЕС по переходу на биотопливо и заканчивая рекламой оборудования для гранулирования. Бизнес-проекты, по производству древесных топливных гранул, рассчитанные в ценах 2000 года показывали, что это направление бизнеса высокорентабельное и эффективное вложение денег.

В результате роста цен на ресурсы, по состоянию на 2012 год, отрасль производства древесных топливных гранул пережила существенную трансформацию, а кризис 2008 года только ускорил её. Трансформация привела к тому, что существование на рынке производств древесных топливных гранул не связанных тесной кооперацией с лесопромышленными предприятиями или лесозаготовителями стало не возможным. Также с рынка ушли мелкие независимые производители и большинство предприятий расположенных далеко от границ, так как дальняя транспортировка не позволяла вписаться в предлагаемую рынком цену. Быстрый рост цен на ресурсы необходимые для производства древесных топливных гранул сделали их производство и продажу убыточным или низкорентабельным бизнесом, однако регулирование курса валют, прежде всего, курса рубль/евро, позволили наиболее сильным и устойчивым предприятиям остаться на плаву и не привели отрасль к окончательному краху.

Рубль усилился в 1,53 раза по отношению к евро за последние 12 лет, что стало основной поддержкой отраслевым экспортерам. Тут мы видим обратную сторону притока нефтедолларов — попытку Правительства снизить их влияние на экономику путем постепенной девальвации рубля. Эта мера должна стимулировать экспортоориентированные отрасли и поддержать отечественного производителя.

Курс российской национальной валюты характеризуется значительными курсовыми колебаниями, что также негативно влияет на финансовую устойчивость предприятий и требует существенных оборотных средств.

Государственное регулирование внутренних тарифов на энергию и топливо играет определяющую роль для всей российской экономике, прежде всего из-за мультипликативного эффекта ТЭК. Если не контролировать рост цен на энергию и топливо, то инфляция будет измеряться двузначными цифрами, а конкурентоспособность российской экономики резко снизиться, и особенно это касается энергоемких отраслей.

Основная причина необходимости регулирования внутренних цен кроется в низкой энергоэффективности российской экономики, которая проигрывает европейским странам и США по этому показателю в 2−4 раза, несмотря на определенные успехи программ по повышению энергоэффективности. Таким образом, поддержание внутренних цен на низком уровне позволяет производить более дешевую продукцию и сохранять привлекательность экспорта. Кроме того, рост цен на энергию и топливо приведет к социальной напряженности, росту цен на ЖКХ, продовольствие и другие товары и услуги.

Регулирование внутренних цен на энергию и топливо осуществляется через различные механизмы, это и государственные тарифы на стоимость тепловой/электрической энергии и высокие экспортные пошлины на нефть, и природный газ.

С точки зрения либерального взгляда на рынок, регулирование внутренних цен государством является анахронизмом советской системы государственного администрирования экономики. Тем более, при открытых экономиках, функционирующих в рамках ВТО, государственное регулирование внутренних цен в системообразующих отраслях является элементом нечестной конкуренции. Поэтому, при вступлении в ВТО, Россия взяла обязательства, увеличить внутренние цены на природный газ и нефть до уровня экспортной равнодоходности к 2015 году. Однако, учитывая зависимость российской экономики от ТЭК, ожидать полного отказа от регулирования цен на топливо и тарифов на энергию не стоит.

Именно по этой причине, российские успехи в области потребления лесного топлива для генерации энергии более чем скромные, и по этой же причине падает привлекательность использования торфа в качестве топлива. Большинство проектов по переводу котельных на древесное топливо или торф потерпели крах, однако необходимо отметить, что это произошло не только по экономическим причинам, но и по инфраструктурным, управленческим и даже техническим.

Рост внутренних цен на ископаемые виды топлива резко повысит привлекательность древесины и торфа, как топлива, и приведет к развитию этого сегмента лесной биоэнергетики. Примером является республика Беларусь, где за последние 5 лет резко выросла заготовка и потребление торфа используемого в качестве топлива и основная причина заключается в дорогих российских энергоносителях. В рамках государственной программы «Торф» объем заготовки торфа достиг в 2012 году — 3,3 млн. тонн), а объем производства топливных торфобрикетов достиг 1,2 млн. тонн, из них 0,4 млн. тонн было экспортировано.

Кроме того, стоит отметить, что развитие отечественного кластера генерации энергии из торфа и древесины позволит повысить энергоэффективность российской экономики и диверсифицировать ее.

Развитие подотрасли потребления лесного биотоплива для генерации энергии сделает российскую лесную биоэнергетику полноценной отраслью с цепочкой «заготовка/производство топлива — генерация энергии. Подобное развитие лесной биоэнергетики будет иметь существенные синергетические эффекты для лесопромышленного и топливно-энергетического комплексов. В качестве синергетических эффектов для лесного хозяйства стоит отметить повышение роли лесов, так как теперь леса становятся источником возобновляемого топлива, а главное, возникнет спрос на низкокачественную дровяную древесину, которая зачастую остается гнить в лесах из-за отсутствия спроса на нее у региональных потребителей.

Кроме того, стоит отметить существенные экологические эффекты, такие как вовлечение в интенсивный лесохозяйственный оборот невостребованных лиственных делянок с низкими качественными характеристиками, использование горелой древесины, больной и поврежденной древесины в качестве топлива, а также использование для топливных целей порубочных остатков и лесной биомассы. Все эти факторы приводят к интенсификации лесозаготовки и повышению спроса на древесное сырье, а следовательно к общему повышению рентабельности лесозаготовительных работ, что незамедлительно скажется на инвестициях в строительство лесных дорог и развитию лесной и общей инфраструктуры регионов.

В перспективе мировое потребление биотоплива и энергии из альтернативных источников будет расти, что обусловлено следующими объективными причинами:

• Рост населения Земли и рост благосостояния населения, прежде всего среднего класса, который активно потребляет энергетические продукты;
• Снижение разведанных запасов углеводородов и перспективное падение добычи;
• Запрос население на экологически чистую среду;

Таким образом, можно констатировать, что в мировом масштабе альтернативная энергетика будет дополнять традиционную энергетику основанную на углеводородном топливе. При этом, традиционная энергетика не сможет обеспечить растущие потребности населения в энергии, что будет выполнено с помощью биоэнергетики. Российская лесная биоэнергетика может найти свое место на мировом энергетическом рынке с учетом особенностей национальной экономики и макроэкономических факторов.

Однако вернемся к зависимости российского ТЭК от макроэкономических факторов. На текущий момент цены на углеводородное топливо в мире довольно высоки, это заставляет многие лесные страны более эффективно использовать древесное сырье. Так в Швеции уровень генерации тепловой энергии от сжигания древесины приблизился к 60%, а в Финляндии скоро приблизится к 40%.

Поэтому можно отметить, что мощнейшим драйвером развития потребления древесины и торфа как топлива являются высокие цены на углеводороды. Если цены на ископаемые углеводороды упадут, то биоэнергетика станет нерентабельной. Существует множество рисков и сценариев падения цен на углеводороды, однако большинство из них носят краткосрочный характер. Наиболее существенным долгосрочным сценарием является риск увеличения добычи и потребления сланцевого газа и сланцевой нефти.

В настоящее время, несмотря на неудачи запуска сланцевых проектов в Польше, добыча сланцевого газа в США растет и многие аналитики предрекают экспортную экспансию США на европейский энергетический рынок, что, безусловно, обвалит цены на углеводороды и похоронит ряд направлений биоэнергетики. Однако вероятность такого сценария специалисты оценивают невысоко.

Развитие лесной биоэнергетики в России напрямую зависит от макроэкономических факторов и неучитывать их в современных реалиях недальновидно. Большинство инвесторов в России не обращают внимания, на макроэкономические сценарии развития, ограничиваясь финансовым обоснованием инвестиционных проектов, и, следовательно, не понимают мощнейших тектонических процессов, от которых зависит успешность их бизнеса. В любом случае экономика лесной биоэнергетики, базирующейся на двух несвязанных отраслях, является высокорисковой отраслью, так как подвергается макроэкономическим рискам, как со стороны лесопромышленного комплекса, так и со стороны топливно-энергетического комплекса.