НАСТУПИЛА ЭПОХА БЕЗДУМНОГО ПРОТЕКЦИОНИЗМА В ЛЕСОПРОМЫШЛЕННОМ КОМПЛЕКСЕ

Во-первых, мы можем наблюдать устойчивый тренд на протекционизм, сейчас стало модным запрещать, в этом, наверно, видится смысл государственного управления и даже силы государства.

Во-вторых, отраслевые вопросы решаются топорно, без глубокого анализа и понимания происходящих процессов.

В-третьих, зачастую, решения принимаются без обсуждения и спонтанно, как, например, было в случае ограничения экспорта круглого леса в 2008 году, и то, что ваш бизнес не подготовился к изменениям - это проблема бизнеса.

В-четвертых, решения ориентированы не на развитие отрасли, а на кратковременную рекламу лиц продвигающих подобные решения ради попытки повысить собственную политическую значимость. Очевидно, что решения продвигаются политическими конъюнктурщиками, которые создают себе имидж сильных государственников, защищающих внутренний рынок, но, безусловно, наносящих существенный вред отрасли и внутреннему рынку.

В-пятых, очевидна попытка не решать причину проблемы, а делать видимость решения, одновременно усугубляя ситуацию в отрасли.

Очевидно, что проблема дефицита этих видов лесопродукции на внутреннем рынке и роста цен на них заключается не в дефиците сырья, а в девальвации рубля. И как бы не пытались чиновники сдержать рост цен на лесопродукцию, ее стоимость все равно будет стремиться к мировым значениям, так как российская экономика интегрирована в мировую.

Несмотря на жесткое законодательное ограничение экспорта круглого леса в 2008 году, его стоимость выросла на внутреннем рынке в 1,7 - 2,1 раза, и сделать с этим ничего нельзя. Скажем больше, цена на круглый лес в России будет расти и дальше, несмотря на ограничение его экспорта.

Минпромторг РФ предлагает включить ДСП, ОСП (OSB), хвойную щепу (топливную и технологическую) в перечень важных для внутреннего рынка товаров, а также ограничить или запретить их экспорт.

Проект документа размещен на федеральном правовом портале, ID проекта 01/01/02-21/00112935 от 04 февраля 2021 года, "О внесении изменений в перечень товаров, являющихся существенно важными для внутреннего рынка Российской Федерации, в отношении которых в исключительных случаях могут быть установлены временные ограничения или запреты экспорта".

Целью ограничений экспорта является насыщение внутреннего рынка и стабилизация цен. Однако, очевидно, что подобные действия не приведут ни к снижению цен, ни к насыщению внутреннего рынка. В то же время, долгосрочные последствия подобного решения будут негативно сказываться на отрасли продолжительное время.

Совсем не ясен выбор лесопродуктов, которые впали в немилость.

Этот факт наводит на мысли, что чиновники пытающиеся ввести запрет на указанную лесопродукцию не совсем понимают технологических процессов переработки древесного сырья, текущего состояния лесозаготовительной отрасли и экономики лесопромышленных производств.

Российская лесозаготовительная отрасль имеет большие проблемы со сбытом балансовой, и тем более топливной древесины. Эта проблема обусловлена нехваткой в России перерабатывающих мощностей на эти категории сырья.

Ведутся разговоры на высшем уровне про строительства новых целлюлозно-бумажных комбинатов, которые будут потреблять балансовое сырье, но это только подчеркивает некомпетентность российских чиновников. Мировой объем производства целлюлозы падает во всем мире, за исключением Китая.

Мировая целлюлозно-бумажная промышленность находится в большом кризисе, причиной которого является повсеместная цифровизация и снижение спроса на бумаги и печатные издания. Наблюдается растущий спрос на картон и санитарные бумаги на развивающихся рынках, но все развитые рынки пришли к пику насыщения. Развитие целлюлозно-бумажной промышленности возможно в развивающихся странах, но и риски весьма высоки.

Целлюлозно-бумажное производство требует больших инвестиций и само древесное сырье, а также его наличие или отсутствие не является определяющим для принятия решения о строительстве ЦБК. В себестоимости производства целлюлозы древесина далеко не определяющий компонент, так как ЦБК имеют гигантское потребление тепловой и электрической энергии, воды, и химикатов, плюс к этому гигантская капиталоемкость таких производств, выраженная в амортизации, а также затраты на сменно-запасные части и компоненты.

Все это делает проблему древесного сырья и его стоимости для целлюлозно-бумажной промышленности вторичной, а доля затрат на древесину в полной себестоимости конечных изделий целлюлозно-бумажной промышленности (бумаг и картона) может не превышать десяти процентов.

Например, японская целлюлозно-бумажная промышленность снабжается сырьем с быстрорастущих плантаций Австралии, Новой Зеландии и других стран региона и имеет крупнейших флот судов-щеповозов, осуществляющих снабжение производств. Точно так же поступает Китай, создавая собственный флот из судов-щеповозов.

Многие приведут пример Финляндии, однако и она, длительное время выбирая между строительство ЦБК в России или в Бразилии, выбрала Бразилию, а когда экспорт балансового сырья из России в Финляндию сократился, финские промышленники быстро наладили поставки технологической щепы из Бразилии.

Альтернативное потребление круглого балансового сырья производствами древесных плит (ДВП, ДСП и ОСП) не решит комплексной проблемы, так как масштаб производства этих плит не сопоставим с целлюлозно-бумажной промышленностью, то есть при текущем и перспективном развитии лесопромышленного комплекса эти предприятия не решат полностью проблемы использования балансового сырья, особенно в крупных лесопромышленных регионах страны.

То же самое касается технологической щепы полученной на лесопильных потоках с фрезерно-брусующим оборудованием. Если на текущий момент лесопильные предприятия могут экспортировать технологическую щепу возникающую как попутный продукт лесопиления, то в перспективе они не смогут этого делать, что скажется на их рентабельности.

Стоит заметить, что в себестоимости производства продукции доля затрат на древесное сырье, для производств со сложным производственным циклом (ЦБК, производства древесных плит, гидролизные производства и пр.) не является определяющей.

Поэтому невостребованное и дешевое древесное сырье в России не вызовет массового интереса инвесторов к российскому лесопромышленному комплексу. Древесное сырье можно привести из Австралии, Новой Зеландии, как показывает опыт Японии и Китая, или из Бразилии, как показывает опыт Финляндии.

В условиях избытка балансового сырья, российские целлюлозно-бумажные предприятия не стремятся закупать технологическую щепу, и этому есть вполне разумные объяснения.

Во-первых, закупка технологической щепы приводит к дополнительным проблемам с ее приемкой, что требует создание отдельных участков приемки технологической щепы и выделение специалистов-приемщиков.

Во-вторых, и это главное, в России практически нет автопарка щеповозов. Основной экспорт технологической и топливной щепы осуществляется в Финляндию, и финские компании вывозят щепу с предприятий расположенных на северо-западе России, расположенных в пределах транспортной доступности.

Стимулов создавать собственный щеповозный автопарк в России нет, так как внутренний спрос на технологическую щепу ограничен.

Кроме того, экспорт технологической щепы незначителен, и очень странно, что он привлек к себе внимание чиновников.

Второй частью симфонии запретов является предложение ограничения или запрета экспорта древесно-стружечных и ориентировано стружечных плит.

Безусловно, на рынке наблюдается нехватка этих категорий продукции и рост цен. Но чем это все вызвано?

Ответ очевиден, это вызвано падением потребительского платежеспособного спроса в России с одной стороны и девальвацией рубля с другой. Представьте себя производителем древесных плит в России, у которого рыночная стоимость плиты в долларовом выражении упала почти в два раза с 2014 года, а импортное технологическое оборудование (которое в России не производится) куплено на валютный кредит.

Можно возразить, что операционные затраты осуществляются в рублях, но их доля в структуре себестоимости относительно невелика, так как существенную долю в себестоимости продукции составляет амортизация. Кроме того, цена на круглый лес (балансы и технологические дрова) выросла практически вдвое с того же 2014 года.

Единственным спасением российских производителей древесных плит является экспорт. При этом, премиальные экспортные рынки перенасыщены этими видами продукции, войти на европейский рынок крайне тяжело. Основным направлением экспорта древесно-стружечных плит выступают страны центральной Азии (прежде всего Узбекистан), что является компенсационным клапаном для российских производителей.

Недавно созданная отрасль производства ориентировано стружечных плит в России также пережила существенные проблемы при адаптации к изменившимся условиям. Прежде всего, это затронуло проблему импортных связующих, которые в России не производится (изоционатных (MDI) и поли-изоционатных (pMDI) связующих).

Доля затрат на связующие компоненты в прямых материальных затратах на производство ОСП превышает 50%. Связующие были частично заменены, на российские или более дешевые импортные аналоги, что зачастую сказалось на качестве продукции.

Запрет экспорта (или его ограничение) больно ударит по производителям ОСП, так как ряд производств было построено в последние годы и не еще не успели себя окупить.

Как повлияет запрет или ограничение экспорта древесно-стружечных и ориентировано стружечных плит?

Некоторые предприятия могут прекратить деятельность, многие потеряют часть дохода, но это никак не скажется на уровне цен и на внутреннем дефиците. Просто станет меньше потребления сырья, меньше рабочих мест и меньше налоговых отчислений. Проблема дефицита продукции и высоких цен на внутреннем рынке кроется в девальвации рубля, и вынужденный экспорт продукции является безусловным благом для российских производителей, позволяющий одновременно освоить новые рынки сбыта в кризисной ситуации, сохранить производство, обеспечить приток валюты в страну и уплату налогов.

Текущие проблемы внутреннего рынка древесно-стружечных и ориентировано стружечных плит представляют собой классический дефицит, что выражается в росте цен, которые стремятся к мировым значениям. Решение у этой проблемы только одно - увеличение объема производства продукции, в том числе и на экспорт, что позволит создать спрос на невостребованное балансовое сырье и приведет к насыщению внутреннего рынка, так как часть продукции останется на внутреннем рынке.

Российский лесопромышленный комплекс ориентирован на экспорт, что является безусловным благом, и обеспечивает развитие отрасли, переработку древесных ресурсов и насыщает продукцией внутренний рынок.

Ориентация отрасли на экспорт лесопродукции стимулирует инвестиции в отрасль и обеспечивает приток валюты в страну. Внутренний рынок мал и, в настоящий момент, неплатежеспособен. Ставить интересы внутреннего рынка выше интересов всей отрасли, по меньшей мере глупо, а возможно и преступно.

Запрет/ограничение экспорта хвойной технологической щепы (и тем более топливной щепы) на текущем этапе развития российского лесопромышленного комплекса однозначно приведет к негативным последствиям, как в снижении эффективности лесозаготовительной деятельности, так и в снижении инвестиционной привлекательности лесопромышленного комплекса в целом.

Заявления чиновников о том, что щепа является продуктом с низкой добавленной стоимостью является слабым аргументом, так как в России не создана промышленная инфраструктура для переработки балансового (и тем более топливного) сырья и запрет экспорта никоим образом не будет стимулировать развитие внутреннего производства.

Возможно, это вопрос можно будет решить на следующем этапе развития отрасли, и в более точечном и деликатном варианте, при условии возникновения объективных предпосылок.

К сожалению, рациональных объяснений настоящим предложениям исходящим из чиновничьего аппарата нет. Скорее всего имеет место банальный дилетантизм и желание заработать политические бонусы на общей волне протекционистской истерии.